Трансформационная игра на достижение целей

ЭКО - дети «из пробирки»

ДЕТИ «ИЗ ПРОБИРКИ»  
МАЛЕНЬКИЕ НАСЛЕДНИКИ ДЖИНА

Автор: Надежда Маркова, "Волшебная сила расстановок", "Ошибки Аиста"

В октябре 2010 года весь мир облетела знаменательная весть. Международные средства массовой информации наперебой сообщали: «Нобелевский комитет объявил имя лауреата Нобелевской премии в области медицины за 2010 год. Премия присуждена британскому эмбриологу Роберту Эдвардсу за «разработку метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО)».

«Достижения Роберта Эдвардса позволили создать эффективный метод лечения бесплодия – медицинского состояния, которым страдают более 10% всех супружеских пар на планете, – отмечается в заявлении Шведской королевской академии наук. – Лауреат получит денежное вознаграждение в размере 10 миллионов шведских крон (1,49 миллионов долларов)».

Роберт Эдвардс начал работу над исследованиями процесса оплодотворения у человека в начале 1960-х годов прошлого века. В 1968 г. ему удалось оплодотворить яйцеклетку человека в лабораторных условиях.

В 1978 г. Роберт Эдвардс совместно с гинекологом Патриком Стептоу провели первую успешную операцию по искусственному оплодотворению. Родившаяся в ее результате 25 июля 1978 года Луиз Джой Браун несколько лет назад отметила тридцатилетие. Сейчас Луиза Браун живет в Бристоле. Работает почтальоном. Вышла замуж, в 2007 году родила мальчика.

Доктор Роберт Эдвардс входит в различные списки гениев современности. Первый ребенок, зачатый с помощью ЭКО в СССР, был рожден в феврале 1986 года. Это была девочка Елена Донцова, которая тоже недавно стала мамой».

Несмотря на то, что это открытие ученого, которому к тому времени исполнилось 85 лет, произвело революцию в медицине и обществе и подарило детей уже миллионам семей, известие о признании метода произвело неоднозначный резонанс в разных слоях общества.

С одной стороны, десятки тысяч бездетных пар, врачи, социологи, представители репродуктивной медицины: гинекологи, эмбриологи, генетики – восприняли это открытие с воодушевлением, надеждой и оптимизмом.

С другой стороны, отсутствие исчерпывающей информации о последствиях этого метода о дальнейшей жизни, физическом и психическом здоровье детей «из пробирки» и их матерей дало здравомыслящим людям планеты пищу для сомнений и тревоги.

Уже очень скоро стало ясно, что не все в мире довольны случившимся. Специалисты по этике, психологии, теологии, демографы обсуждали появившуюся вместе с рождением Луизы проблему – как относиться к детям «из пробирки»? После некоторых дебатов протестанты и иудеи признали процесс – с оговоркой, что ЭКО должно использоваться только в законном браке.

Католическая церковь выступила против столь высокой оценки заслуг британского ученого. В частности, Папская академия «За жизнь» (Pro Vita), занимающаяся исследованиями в области биоэтики с позиций Римско-католической церкви, выступила с осуждением решения Шведского комитета о присуждении Нобелевской премии 2010 года в области медицины Роберту Эдвардсу.

Президент Папской академии в защиту жизни Игнасио Карраско де Паула заявил, что без изобретения метода Р. Эдвардса удалось бы избежать множества смертей еще на эмбриональной стадии. По словам Игнасио Карраско де Паула, эмбрионы удается благополучно переместить в матку далеко не во всех случаях. Ватикан считает искусственное оплодотворение «моральным преступлением».

Представители православной церкви также неоднократно выступали с заявлениями против экстракорпорального оплодотворения. Так, на страницах известного сайта можно прочитать ряд высказываний следующего содержания: «В настоящее время мы располагаем конкретной оценкой искусственного оплодотворения с христианской точки зрения. Возражение церкви против такой практики связано с ее представлением о неразрывной связи супружеского соития и воспроизведения человеческого рода, установленной самим Богом . Отделенные друг от друга, эти процессы лишаются как своей человеческой, так и божественной сущности. Несмотря на то, что супруги, обращающиеся за помощью к биомедицине, мотивируют свой поступок взаимной любовью, появившийся на свет ребенок представляется результатом искусственного творчества ученых-медиков, нежели любви, духовного контакта между супругами.

Специалисты объясняют: структура оплодотворения в пробирке – это структура не дарения, а производства: акт отбора клеток, акт слияния их, акт выращивания в пробирке, акт переноса и т.д. Действуют не супруги и уж тем более не Бог, а медико-биологическая «команда». Ситуация несет в себе непредсказуемые, подчас трагические последствия.

Образ Божий, учили древние мистики, передается человеку в момент зачатия, когда в материнское лоно сходит посланная от Бога душа. Но кто войдет в лоно матери, зачавшей от семени из пробирки? Чей образ унаследует рожденный таким образом младенец? Это страшно! В мир рвутся души, которые не должны приходить».

СУТЬ ЭКО

В чем же заключается основная суть методики экстракорпорального оплодотворения (ЭКО)? Суть метода ЭКО: женская яйцеклетка извлекается из организма и оплодотворяется сперматозоидами будущего отца. После этого полученный эмбрион развивается в условиях инкубатора в течение 2–5 дней. Через положенное количество часов на нужной стадии развития эмбрион переносят в полость матки, где он развивается дальше. Роды при искусственном оплодотворении, лактация и развитие ребенка ничем не отличаются от этих же процессов при традиционном зачатии.

Искусственное оплодотворение можно подразделить на следующие методы:

Во-первых, ЭКО – оплодотворение вне организма человека. С помощью стимуляции овуляции и последующей пункции получают яйцеклетку, которую в лабораторных условиях оплодотворяют сперматозоидами с последующим переносом эмбрионов в полость матки.

Инъекция сперматозоида в яйцеклетку (ИКСИ) также является одним из вспомогательных методов искусственного оплодотворения. Используется при мужском бесплодии с нарушением количественного и качественного состава спермы. С помощью микротехнологий сперматозоид помещается в яйцеклетку.

Другим методом искусственного оплодотворения является искусственная инсеминация спермой мужа (ИИСМ) и искусственная инсеминация спермой донора (ИИСД). Этот метод предполагает введение спермы мужа во влагалище женщины; используется при мужском бесплодии, сексуальных нарушениях, иммунологическом бесплодии.

О том, допустим ли этот метод для православных и приносит ли ЭКО счастье бесплодным парам, в интервью «Правде.Ру»   рассказал иеромонах Димитрий (Першин), преподаватель биоэтики:

« – Отец Димитрий, исходя из критериев православной нравственности, делать ЭКО можно или нельзя? 

– С точки зрения «Основ социальной концепции Русской православной церкви» высшей ценностью является жизнь человека и его душа, а главным принципом – завет Гиппократа «не навреди», согласно которому медицинские процедуры не должны нарушать заповеди.

Три момента представляются здесь абсолютно не приемлемыми.

Первый – это создание и уничтожение запасных эмбрионов. Поскольку эффективность ЭКО невелика, так что в четырех из пяти случаев его приходится повторять, чтобы избежать рисков, связанных с гормональной стимуляцией, часто предлагается сразу создавать запасные эмбрионы и замораживать их на случай неудачи первой подсадки. Но если подсадка удается, то такие эмбрионы обречены на уничтожение, что недопустимо.

Второй момент – это вынашивание ребенка посредством суррогатного материнства, которое унижает человеческое достоинство нанятой матери и причиняет глубокую травму ребенку, отрываемому от нее.

И третий – это использование донорских клеток. Брак – это таинство двух, в котором нет места для третьей стороны.

Как мы видим, главной причиной протеста православной церкви против развития метода ЭКО является то, что метод нарушает основную христианскую заповедь «не убий». А эта заповедь является основополагающей во многих религиях мира.

КАК ИМ ПОМОЧЬ?

Согласны ли мы или против метода экстракорпорального оплодотворения, хорошо это или плохо, хотим мы этого или нет, опасаемся или радуемся этому открытию, от нас уже ничего не зависит. Дети, родившиеся с помощью вспомогательных методов репродукции, – эти таинственные и неизведанные маленькие наследники джина – уже живут среди нас, и с каждым днем их число увеличивается. По словам российского репродуктолога, доктора медицинских наук Елены Калининой, получившей первого в СССР ребенка «из пробирки», не меньше миллиона людей на планете – дети «из пробирки». Согласно другим источникам, таких детей на сегодняшний день насчитывается уже около трех миллионов.

Мне, как психотерапевту и специалисту в области семейных системных расстановок, интересны эти вопросы с точки зрения практической психологии. Как и чем я могу помочь семьям с необычным опытом – семьям, где есть дети, рожденные с использованием вспомогательных методов репродукции? Смогу ли я профессионально и по-человечески отнестись к боли и душевной пустоте суррогатной матери, которую использовали как инкубатор для вынашивания чужого, но такого любимого ребенка, и оставили один на один с ее проблемами и переживаниями?

Меня волнует состояние психического здоровья самих людей «из пробирки», их душевное равновесие, возможности выживать и радоваться в этом мире. Ибо за их жизнь заплачена очень высокая цена. Чтобы такой ребенок остался жить, были принесены в жертву его неродившиеся братья и сестры, «отбракованные», уничтоженные, подвергшиеся редукции, и, нередко, подорвано здоровье их матери, как физическое, так и психическое.

По словам моей знакомой, прекрасной женщины, матери 12 детей и духовной акушерки, принимающей роды в воде, Марины Дадашевой, в теле каждого человека записана информация не только о его появлении на свет – моменте рождения, но и о его зачатии, и о ходе беременности (см. здесь: "Системный подход в работе с инграммами"). Это, безусловно, оказывает в последующем глубокое влияние на его дальнейшую жизнь.

Я убедилась в этом на собственном опыте в процессе тренинга «Рождение заново» (Работа с травмой рождения), в котором воссоздаются условия родового канала перед рождением «ребенка». На поверхность сознания всплыли и запах камфары, и давление стенок матки, готовых расплющить тело ребенка, и изнуренный голос акушерки: «Будем щипцами тянуть», и желание вырваться из темного плена любой ценой, и напряжение, и бессилие, и облегчение.

Так что же тогда записано в теле и подсознании человека «из пробирки», когда каждое мгновение его рассматривают в микроскоп, погружают в жидкий азот, замораживают-размораживают, сканируют на УЗИ, берут генетические пробы, команда специалистов в белых халатах выносит вердикт ему и его собратьям: быть или не быть, жить или не жить?
И поводом для моего волнения и профессионального интереса послужила «первая ласточка» – приход на прием мамаши с мальчиком, который оказался ребенком «из пробирки».

Необычная расстановка 

Юля – хрупкая женщина; сквозь очки в массивной роговой оправе, как сказочные рыбки, смотрят большие, янтарного цвета, перепуганные глаза. Ей 39, а выглядит старшеклассницей. С ней мальчик трех с половиной лет, с огненно-рыжей шевелюрой, веснушками и такими же, как у мамы, янтарными глазами. «Я его от солнца родила», – вспоминаются красивые слова песни. Мальчика зовут Яша. Он остается стоять в прихожей, с опаской поглядывая на меня.

– Он боится людей, особенно чужих, –  объясняет Юлия. – Он еще чего-то боится. Часто нахожу его в кроватке, заплаканного, забившегося в угол с одеялом на голове. Когда спрашиваю, почему он плакал, он вздыхает и показывает на грудь, говорит: «Здесь больно». Мы проходили уже разные обследования и здесь, и в Израиле – никакой патологии не обнаружено. Говорят, психосоматика; посоветовали обратиться к вам.

Детей я люблю, но работать с ними – не мой «конек». Обычно я посылаю их к коллегам, специализирующимся на консультировании деток. Но Юля пришла по рекомендации моих знакомых, сразу после их звонка, и обезоружила меня своим беспомощным взглядом. Мы сидели на кухне и пили чай, Яша по-прежнему стоял в прихожей. Я не стала настаивать на том, чтобы он вошел, но достала вазу с конфетами и поставила на середину стола. Мальчик на наживку «клюнул» и стал медленно продвигаться к столу. Я не реагировала; достала фломастеры и карандаши, продолжая слушать Юлю.

– Боится, говоришь? А кто не боится? У каждого человека есть страх. Давай, Юля, каждый нарисует свой страх, и кто больше нарисует, тому достанется больше конфет. 

Я подмигнула Юле, и мы начали рисовать. Я нарисовала море и девочку со спасательным кругом. «Я воды боюсь, в детстве тонула», – объяснила я и развернула конфету. «А я мышей боюсь», – Юля нарисовала себя на столе и мышей под столом и взяла конфету.

Мальчик между тем вскарабкался на стул и потянулся за листом бумаги и фломастером. Он рисовал самозабвенно, пыхтя, склонив голову на бок и прикусив уголок языка.
«А я эту лампу боюсь, когда она засветится, они меня найдут»,  – тревожно сказал Яша, забыв про конфеты. Я посмотрела на рисунок ребенка. Большую его часть занимала огромная лампа. Такие лампы бывают в больницах, операционных залах. С одной стороны от нее маленький человечек забился в угол. Рядом с ним лежали два пупса с глазами и красными пятнами в центре груди. С другой стороны лампы стояли люди в масках.

Ребенок не отрывал глаз от своего рисунка. Мы с Юлей переглянулись. Ее знобило. «Ты знаешь, о чем это?» –  тихо спросила я. Женщина, кивнув головой, зажала ладонью рот. Она плакала.

Я взяла ножницы. «Ты от них прячешься?» –  вывела я мальчика из состояния тревожного забытья. Яша рукой держался на сердце, смотрел на меня недетским вымученным взглядом. Я посадила мальчика к себе на колени и крепко обняла. «Ничего не бойся, я с тобой. И мама с тобой. Хочешь, мы навсегда убежим от них ?» Я вложила ножницы в руку ребенка, и мы сообща отрезали людей в масках от общей картинки. Я отложила эту часть рисунка в дальний угол стола. «Теперь они нас не достанут. Правда, теперь не так страшно?» –  спросила я малыша. Он кивнул, облегченно выдохнул и потянулся за конфетой. Я попросила Юлю нарисовать семейный портрет, себя и мужа, своих родителей и родителей мужа.

Я крепче прижала ребенка к себе и спросила, показывая на двух пупсов: «А это кто? » Глаза ребенка медленно заполнились влагой, и слезы, крупные, как горох, закапали на картину. «Это... это... они не успели спрятаться».  Неожиданно он схватил листик и поцеловал пупсов. Наступила необычная тишина, у нас всех вдруг высохли слезы. Яшенька смотрел в окно и улыбался.

Потом мы положили кусочек рисунка, где был нарисован человечек Яша и два его братика, в центр семейного портрета, который красочно нарисовала Юлия. «Как ты себя здесь чувствуешь, малыш?», – спросила я. «Мне хорошо, и я не боюсь» –  ответил мальчик, наконец вложив долгожданную конфету в рот. Я попросила его посмотреть в сторону людей в масках и сказать: «Я вас вижу. Вы это сделали, чтобы я жил. Теперь я в безопасности, и вы можете уйти».  Мальчик повторил, спрыгнул на пол, развернул картину лицом вниз и по-детски засмеялся.

Тройня 

Юля была третьей женой Семена Давыдовича, крупного успешного бизнесмена. Третьей женой, которая не могла родить ему ребенка. Они жили на две страны, в Израиле и России, много путешествовали, наслаждались друг другом и жизнью. Но через десять лет брака Семен забеспокоился о потомстве, они оба обследовались, прошли, курс за курсом, лечение и наконец решились на экстракорпоральное оплодотворение. Юлечка лежала в одной из лучших клиник Израиля, в итоге ей подсадили две яйцеклетки. Как обычно в этом непредсказуемом деле, на случай если одна не приживется. Прижились обе. Мало того, одна из клеток раздвоилась, и Юля оказалась беременной тройней.

При весе 45 килограмм и узком тазе рождение тройни было недопустимым и для молодой женщины, и для детей. В результате долгих уговоров, слез и переживаний Юлю уговорили подписать необходимые разрешительные документы и сделали редукцию. Врачи собирались умертвить один плод и оставить близнецов. Но по факту, то ли по врачебной ошибке, то ли по непредвиденному движению эмбрионов, погибли близнецы. А ребенок, которому был подписан приговор, остался жить.

Когда я прочла, что такое трансвагинальный метод редукции плода, я поняла, почему Яша жаловался на боль в сердце. Читать страшно, а пережить?

«Трансвагинальный метод. Оптимальный срок для выполнения редукции – 7 – 8 недель. Выполняется в условиях малой операционной. Техника осуществления этого метода аналогична манипуляции по аспирации ооцитов. Все предметы, с помощью которых осуществляется  редукция, тщательно стерилизуются. Биопсийный адаптер прикрепляется к датчику УЗИ. Затем его вводят пациентке, находящейся под общим наркозом. С помощью датчика находят эмбрион, который предполагается редуцировать.

Плодное яйцо должно находиться у стенки матки в том месте, где будет сделан прокол. 

Направление иглы определяется пунктирной меткой, которая выводится в район грудной клетки редуцируемого эмбриона. Под контролем УЗИ стенка матки прокалывается, игла проникает в туловище эмбриона, после чего его грудная клетка разрушается механическим образом. С целью прекращения сердечной деятельности практикуется введение специальных лекарственных препаратов, таких, как хлорид калия или раствор глюкозы». 

Возможно, сердце ребенка болело из-за пережитого опыта, весь ужас которого он четко изобразил в своем рисунке. Либо по причине излишка введенного в матку матери химического препарата. А может быть, из верности и любви к своим братьям. «Я болею в память о вас», – говорит он братьям своей болью.

Я посоветовала Юле мысленно общаться со своими нерожденными сыновьями: «Я не могла поступить иначе. Мне жаль. Это моя ответственность и моя вина. В моем сердце есть хорошее место для вас. Я ценю то, что вы спасли Яшу и сохранили ему жизнь. Ваша жертва неоценима». 

Скоро Яше исполнится шесть лет. Его ночные кошмары с преследованиями больше не повторяются. Как все еврейские дети, он очень талантлив, с удовольствием обыгрывает отца в шахматы, учится играть на скрипке, отлично рисует. На стене своей комнаты он нарисовал двух ангелов. Неожиданно войдя в комнату сына, Юлия услышала, как мальчик что-то им тихонько рассказывает и улыбается. Как тогда, два года назад, когда они впервые пришли, отозвавшись на нежность его поцелуя.

ЦЕЛЬ, ВОЗВЕДЕННАЯ В АБСОЛЮТ

Многие бездетные пары одержимы целью во что бы то ни стало родить ребенка. И у них сегодня есть для этого уникальная возможность. Я знаю двух женщин, юриста и косметолога, сделавших по несколько подсадок, которые, к их горю, закончились неудачей.

У одной из женщин полностью за это время разладились взаимоотношения с мужем. Они стали чужими друг для друга людьми, связанными только доходящей до абсурда целью забеременеть и родить. А что дальше?

Другая дама ради достижения цели сдала свою квартиру под залог, чтобы получить банковский кредит на оплату очередной дорогостоящей процедуры экстракорпорального оплодотворения.

Задумываются ли эти женщины, что их ждет в дальнейшем? Какая участь ждет их детей после такого количества невинно загубленных жизней их братьев и сестер? Осознают ли будущие родители, с каким чувством вины, страха и, возможно, желания уйти вслед за умершими сиблингами предстоит столкнуться их такому долгожданному ребенку? Какой мотив стоит у этих людей за их фанатичной целью?

Каждая женщина, каждая бездетная пара, стремящаяся во что бы то ни стало продолжить свой род, родить здорового и счастливого малыша, просто обязана изучить вопрос искусственного оплодотворения со всех точек зрения – медицинской, психологической, юридической, этической и моральной. Но в первую очередь этим людям нужно знать и осознавать последствия, которые могут подстерегать их самих как родителей и их будущего ребенка – надежду и смысл всей жизни – с системной точки зрения.

Для этого можно посетить системного психолога, специалиста в области семейных расстановок, можно прочесть одну из книг основателя метода семейных расстановок немецкого психотерапевта Берта Хеллингера или ознакомиться с его выступлениями и материалами на сайтах расстановщиков - профессионалов.

ЭКО И СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД

Каждая семья – это уникальная, многогранная система.  В нее входят все члены нашего рода от мала до велика: мужчины и женщины; еще нерожденные младенцы и глубокие старики; живые и мертвые. И все мы связаны друг с другом незримыми нитями, коллективной совестью и законами семьи. Каждый из нас, все до единого, имеют законное право на принадлежность к нашей семейно-родовой системе.

Исключение хотя бы одного члена семьи из системы нарушает баланс, внутри этой семейной системы возникает разлад.

Исключение из системы происходит в результате различных причин и по-разному выражается. Иногда родственники отвергают другого члена семьи, осуждая его за проступки. Они могут игнорировать существование человека; вычеркнуть его из памяти; бояться, испытывать вину, стесняться его поведения, инвалидности, психической болезни или самоубийства. Не желая вновь ощутить связанную с этим боль, они вычеркивают из памяти мертворожденных, абортированных и рано умерших детей людей, ставших жертвами, и преступников; отвергают и не оказывают должного уважения бывшим партнерам.

И тогда под влиянием родовой совести и закона семейных систем кто-то другой в семье, пришедший позднее, чаще невинный ребенок, начинает повторять судьбу исключенного члена семьи, как бы перепроживая его жизнь, искупая его вину, завершая его дела.

А в ходе выполнения программ по экстракорпоральному оплодотворению  (ЭКО) очень много исключенных из семьи: преданных забвению, вычеркнутых из памяти, сброшенных со счетов, отбракованных, использованных и выброшенных.

Еще раз напомню:

Забор яйцеклеток и оплодотворение их спермой – донорской или отцовской – происходит in vitro или, как говорят в народе, «в пробирке». В последующем именно в пробирке оплодотворенные яйцеклетки совершают свои первые деления. Внимание, вспомним перинатальную психологию: согласно ее позиции, у каждой зиготы уже есть своя психика.
Дальше совершается врачебный отбор наиболее полноценных зигот. У эмбриологов даже существует классификация: А –  зародыши высшего качества... D –  зародыши низшего качества. От двух до трех зигот имплантируют в матку. Приятно оказаться в классе «A» и получить право на жизнь, но в пробирке остаются погибать «C» и «D». Погибают ваши дети, братья и сестры вашего малыша. А он является свидетелем их уничтожения.

Редукция 

На этом испытания как для матери, так и для ребенка не заканчиваются. Поскольку матери «на всякий случай» подсаживают 2 или 3 оплодотворенные яйцеклетки, то бывает, что все они и приживаются. И тогда их подвергают редукции, то есть уничтожению. Редукция – это операция по уменьшению количества живых эмбрионов под контролем эхографии (УЗИ).

Специалисты в этой области считают, что многоплодные беременности связаны с преждевременными родами, малым весом новорожденных, высоким коэффициентом мертворождений и младенческой смертности. Оптимальным, по их мнению, является оставление одного эмбриона, так как это способствует наиболее благоприятному клиническому течению беременности.

Учитывая, что рождение двойни давало лучшие результаты по сравнению с тройней, большинство врачей считают, что редукция оправдана. Как с медицинской точки зрения, так и с моральной.

Однако с системной точки зрения здесь снова происходит уничтожение одного или двух сиблингов оставшегося малыша. Кроме того, ребенок еще какое-то время сосуществует в пространстве рядом с убитым братом или сестрой до полного растворения продуктов распада.

При этой операции травмируется матка женщины и ее психика, так как она добровольно подписывает разрешительные документы на уничтожение плода уже на довольно позднем сроке – 8–10 недель.

Криоконсервация 

В связи с тем, что в программе ЭКО в матку переносится не более 4 эмбрионов, могут оставаться «лишние» эмбрионы. Если они нормально развиваются, то их можно сохранить путем замораживания (криоконсервации) и использовать в дальнейшем. Эмбрионы группы А замораживают в жидком азоте при температуре – 196°. Степень риска возникновения врожденных пороков развития у детей из размороженных эмбрионов до сих пор точно не определена.

По статистическим данным, сегодня в мире насчитывается около 400 миллионов замороженных эмбрионов. Возникают проблемы с их хранением, в некоторых странах их утилизируют или используют для исследований. В таких странах, как Италия, а так же в некоторых штатах США эмбрионы усыновляют. Одной из самых активных программ по усыновлению эмбрионов является программа «Снежинки», реализуемая организацией «Nightlight Christian Adoptions». «Замороженные эмбрионы тоже люди», – подчеркивает Мэри Стургис, исполнительный директор организации «Граждане Массачусетса за жизнь».

Она также выразила свое одобрение принятию в Италии решения, согласно которому будет разрешено создавать лишь необходимое для процедуры искусственного оплодотворения количество эмбрионов, т.е. создавать «запасные» эмбрионы уже запрещено.

Как могут влиять «замороженные дети» на семейную систему и на своих живущих собратьев, пока остается тайной, от которой становится холодно.

Искусственное оплодотворение

Много вопросов о будущем семьи, о взаимоотношениях между детьми и родителями, о возможных идентификациях возникает и в тех случаях, когда используется донорская яйцеклетка или донорская сперма, т.е. в случаях искусственной инсеминации спермой мужа (ИИСМ)  и искусственной инсеминации спермой донора (ИИСД).

Если дети супругов, родившиеся естественным путем, часто идентифицируются с предыдущими партнерами своих родителей, то в случае с донорством половых клеток мы также имеем дело с кем-то третьим (мужчиной или женщиной), кто незримо будет присутствовать в поле семейной системы. Найдется ли у родителей, получивших ребенка такой ценой, достаточно мужества и смирения со своей судьбой, чтобы проявить уважение к человеку, принимавшему участие в зарождении их малыша?

Вот что говорит об искусственном оплодотворении Берт Хеллингер на одном из семинаров в Германии:

«Томас:  А как обстоит дело в случае искусственного оплодотворения? У меня есть конкретный случай, где муж не может иметь детей, и пара предпринимает большие усилия, чтобы зачать ребенка с помощью искусственного оплодотворения. Какие последствия это имеет для супругов? 

Б.Х:  Если это семя мужа, то все в порядке. 

Томас:  Нет, они хотят взять семя из банка спермы. 

Б.Х.  Если это семя другого мужчины, то, по моему опыту, брак распадется». 

Что ж, моей задачей было предупредить потенциальных родителей, мечтающих родить здорового ребенка и вырастить его счастливым и хорошим человеком. Родить, чтобы реализовать свою миссию отцовства и материнства на нашей прекрасной планете, а не потому, что в старости некому будет подать стакан воды.

Вы ознакомились с основными краеугольными камнями и проблемами, которые могут ожидать вас на этом пути. Принимайте решение, предварительно взвесив все «за» и «против». Говорят: «Если бы знал, где упадешь, соломку бы подстелил». Солому я вам постелила, падать или не падать – решать вам.

Разрешающие фразы - слова, которые могут помочь…

Разрешающие фразы в случае рождения детей с помощью экстракорпорального оплодотворения и суррогатного материнства за малыша в первые годы его жизни говорит мать. Систематическое проговаривание этих фраз с любовью и желанием облегчить участь своих детей приносит значительное облегчение и имеет исцеляющий эффект.

Ребенок – своим неродившимся братьям и сестрам:  

– Я тебя вижу. В моем сердце есть хорошее место для тебя; – Я тебя не убивал. Смотри на меня доброжелательно, если я буду здоров и буду жить долго; – Я живу за счет вас. Это большая цена, и я благодарю вас за то, что вы уступили мне место; –Я живу ценой вашей жизни. Я ценю вас, я ценю ваш уход; –Я остался, а вы ушли. Мне очень жаль; – Не я вас убил. Если это цена моего выживания, то я готов ее заплатить.

Ребенок – маме, судьбе, «суррогатной маме»:

– Спасибо за жизнь. Я ценю то, что вы для меня сделали; –Я принимаю жизнь за такую цену; –Спасибо, что дала мне возможность жить; – Это моя судьба – так появиться на свет. И я с ней соглашаюсь; –Ты это сделала ради того, чтобы я жил. Благодарю.

Мама (отец) – ребенку:

– Тебя выносила под сердцем другая женщина. Я благодарна (благодарен) ей за это;– Ты пришел ко мне от другой женщины. Она тебя выносила, теперь я о тебе позабочусь; – Ты самый желанный ребенок на свете. Каким бы путем ты у меня не появился, я счастливая мать; – Я так долго тебя ждал(а) и благодарна (благодарен) судьбе за твое рождение; –Тебя выносила другая мать. Я говорю ей «спасибо»; – Ты – мой подлинный ребенок. Я люблю и принимаю тебя таким, какой ты есть; – Ты пришел от другой женщины (другого мужчины). Она (он) подарил(а) мне право быть с тобой; –Я носила тебя как мама. Я принимаю тебя как папа; – Ты пришла от других папы и мамы. Я буду тебе как папа. 

Родители ребенка – суррогатным матерям, донорам:

– У тебя это есть, у меня этого нет. Спасибо, что дала (дал) мне ребенка. Я воспитаю его, как смогу;–Я ценю то, что ты для меня сделал(а);– Ты его носила под сердцем. Благодарю. Я сделаю все возможное, чтобы он вырос счастливым; – Без тебя я не могла бы стать матерью. Огромное спасибо за счастье материнства; – Только с твоей помощью я познал счастье отцовства. Я ценю это; – Я всегда буду помнить с благодарностью, что ты сделал(а) для нас. Да хранит тебя Бог!

Ребенок – врачам:

– Спасибо за то, что сохранили мне жизнь; – Благодаря вам я живу. Но мои братья и сестры погибли. Так жаль; – Мои братья погибли. Это ваша ответственность, я всего лишь ребенок.

Надежда Маркова, системный расстановщик, психотерапевт. Серия "Волшебная сила расстановок" - "Ошибки Аиста"