Трансформационная игра на достижение целей

Матрешки как инструмент самопомощи

Рика Рехберг (Rica Rechberg)
Матрешки как инструмент самопомощи

Предложение рассказать о своей терапевтической деятельности предоставляет хороший повод оглянуться на пройденный в профессии путь. Как и многие коолеги, я люблю вспоминать эйфорию первых "детских" лет в расстановочной работе, которая улетучилась после первой неудачной расстановки, когда клиентка пережила ретравматизацию. Тот случай послужил мне отправной точкой для размышлений о том, где заканчиваются границы расстановочной работы, и о возможностях модификации метода.

«Самость» как особая инстанция

Так как в расстановках рассматриваются последствия травматических событий, проявлявшихся на протяжении нескольких поколений, мне хотелось найти подход, который мог бы оказаться действенным по отношению к клиентам, переживших сильную травму. Я занялась изучением основ травматерапии, в частности, у Питера Левина, что принесло мне глубокое понимание и уверенность в работе с тяжёло травматизированными клиентами.

В этой статье у меня нет возможности подробно осветить все важные аспекты работы с травмой в расстановках, могу только порекомендовать ознакомиться с книгой «Травма в контексте» (Айдманн, 2009).

Исходя из концепции внутренней семьи (Шварц, 1997) и терапии эгосостояний (Уоткинз/Уоткинз, 2007), я разработала «метод матрёшки 2007), который работает с отдельными внутренними частями и использует творческий потенциал клиента для его собственного излечения. Клиент работает с набором нераскрашенных фигурок матрёшек, которых он самостоятельно обозначает. В ходе работы происходит интенсивный контакт с различными аспектами личности внутренней семьи.

Со временем я несколько модифицировала этот метод. Сегодня я рассматриваю «самость» как особую инстанцию, от имени которой мы можем войти в контакт со всеми остальными внутренними аспектами личности.

Осознание ведущей роли этой инстанции приходит по мере того, как человек дистанцируется от своих неадекватных эмоций и мыслей. Вследствие травматического опыта возможности «самости» чувствовать становятся очень ограниченными или даже полностью исчезают с внутренней сцены.

Чтобы вернуть контроль и не быть беззащитным перед болью травматической ситуации, функции управления берут на себя контролирующие менеджеры, а подавленный аспект личности отправляется в изгнание и может проявиться через несколько лет в виде симптомов. Поскольку, чтобы излечиться, этим «изгнанникам» крайне необходимы признание и любовь со стороны «самости», смысл терапевтического процесса заключается в посредничестве между «самостью», другими архетипными частями, изгнанниками и менеджерами до тех пор, пока изгнанная часть не будет выслушана в присутствии сочувствующей «самости». Таким образом, цель терапии состоит в восстановлении «Самости» в её руководящей роли.

Также речь идёт о том, чтобы с помощью матрёшек предложить клиенту модель, с которой он может творчески подойти к процессу своего исцеления.

В качестве примера такой успешной терапии я приведу, с согласия своей клиентки, подробный протокол сеанса с ней.

Расстановка с матрёшками

Моей клиентке Сабрине чуть больше тридцати лет, и уже около трёх лет она время от времени приходит ко мне на приём. В общей сложности терапия охватывала почти десять часов. Поводом к терапии послужила попытка изнасилования, вызвавшая ретравматизацию. В отличие от «маленькой Сабрины», которая годами подвергалась сексуальному насилию со стороны двоюродного дедушки, взрослая женщина смогла оказать сопротивление насильнику и убежать.

Первой задачей терапии была мобилизация стабилизирующих ресурсов. В качестве второго шага я использовала работу с матрёшками, чтобы помочь «маленькой Сабрине» найти решение с безопасного расстояния и под контролем терапевта. Здесь я уже работаю со взрослой «Самостью», с творчески активным «ребёнком», обеспеченным ресурсами, с ядром сущности, с изгнанным аспектом ребёнка, а также с контролирующим менеджером. Чтобы было понятнее, я поясню: когда в протоколе клиент говорит о «Я», имеется в виду упомянутое выше понятие «Самость».

Протокол Сабрины

«Вот уже несколько лет, как я научилась локализировать свои эмоции, опыт и некоторые периоды в жизни в отдельных частях моего «Я». Когда мне плохо, я беру набор матрёшек (или фигурки), которые разрисовала сама, и расставляю их на большой доске. Иногда достаточно просто визуализировать отдельные фигурки. Так я вижу и чувствую, какие части моего «Я» беспокойны, и могу спросить, чего им не хватает.

Как правило, требуется внутренне обнять и погладить отдельные внутренние аспекты и убедить всех, что я рядом, что я присматриваю за ними, что я люблю их.

Когда я недавно расставляла фигурки, я разместила их следующим образом: самую большую матрёшку — моё нынешнее «Я» — я поставила в середину. Справа, примерно в десяти сантиметрах от моего «Я», стоит матрешка поменьше — это моя травмированная часть, которая представляет, обиженную девочку. Она смотрит на большое «Я», но не воспринимает, что краешком глаза «Я» может видеть, что тут есть кто-то ещё. Травмированная девочка смотрит с печалью и тоской. Позади неё стоит фигурка, представляющая контролирующую силу. Она стоит прямо за спиной девочки и смотрит в ту же сторону.

Перед моим «Я» стоит маленький ребёнок, младше травмированной девочи. Это — душа ещё не искалеченного ребёнка: маленькая, хрупкая, временно весёлая, но скорее сдержанная. Рядом с ней стоит ядро сущности.

В этой расстановке мне сразу стала очевидной расщепленность. Я её почти не воспринимаю. Это чувство знакомо мне: «там» есть что-то, но я не хочу туда смотреть. Я хочу избавиться от части себя, потому что без неё всё хорошо, а она несёт в себе всё плохое я не хочу испачкать свои остальные части. У меня нет сил посмотрен как будто что-то угрожает моей жизни. Лучше отсечь эту часть, чем вернуть её себе.

Через несколько дней после этой расстановки я почувствовала беспокойство, оно застало меня как раз в дороге. Я прошлась по всем своим частям, чтобы определить, всё ли с ними в порядке. Маленький контролёр, взрослая — все были спокойны. Вдруг на периферии я увидела меленькую девочку и сильно разволновалась. Она звала меня, но я не хотела смотреть.

Я быстро вернулась домой, легла в кровать и, закрыв глаза, попыталась сконцентрироваться на своих внутренних частях. Призывы станс громче. У меня возникло ощущение, что сегодня я взгляну на эту часть и на весь свой страх. Сегодня моему «Я» хватит на это сил. И всё же мне стоило огромных усилий повернуть голову. Поначалу я, быстро взглянув, снова отвернулась, пока, наконец, не развернулась к ней полностью и не посмотрела в глаза. Было очень больно видеть её страдания. Маленькая девочка смотрела на меня с такой болью, потрясением, недоверием и ужасом, и не могла понять, что тогда произошло и почему? «Объясни мне, помоги!"

Растерянность сменилась гневом и ненавистью. В этот момент я подошла к ней и сказала, что вижу её боль и сопереживаю ей, и что эту злость и ненависть не нужно направлять на меня. Всю ту боль ей причинила не я. Теперь я уже взрослая и знаю, что мы - части одного целого и что я хочу ей помочь. Я взяла её за руку и привлекла к себе. Сначала я держала её за плечи сзади, затем обняла её. Крепко и в то же время нежно. Она прижалась ко мне, всхлипнула и улыбнулась.

Я развернула маленькую девочку к себе, и мы улыбнулись друг другу и вдруг я заметила, что она не запачкана, а только обиженная, запуганная и грустная, но в глубине скрывается что-то нежное, красивое, живое и жизнерадостное. Мы смеялись. Она мне понравилась. Мне было приятно смотреть на неё. С тех пор я вижу её передо мной, и я её оберегаю. Обычно она тихая, спокойная и наблюдает. Иногда она улыбается мне и прижимается ко мне, и мы чувствуем присутствие друг друга.

Теперь я понимаю, что раньше занимала место, которое раньше занимал тот двоюродный дедушка. Но сейчас позади травмированной девочки уже стоял не он в виде угрозы, а стала я — в качестве поддержки.

Вечером накануне очередного сеанса у г-жи Рехберг, после которого у меня как будто выросли крылья и целый день было отличное настроение, перед сном я вдруг почувствовала сильную тревогу.

Просмотрев все свои внутренние части, я быстро поняла, что теперь паника охватила моего внутреннего контролёра. Он стоял справа, совсем один, и не знал, что же теперь с ним будет, так как я лишила его работы. Ведь теперь я стояла позади травмированной девочки, а не он. Казалось, что решается вопрос его жизни и смерти. Он переживал, что окажется теперь ненужным, и из-за этого во время следующего сеанса его «вырежут из фильма».

Я заговорила с ним. Я сказала, что он всё ещё должен присматривать за нами, потому что в жизни случаются и опасные моменты, а не только радостные. Но ему придется изменить способ присмотра за нами. До сих пор он пытался оградить меня от некоторых людей и ситуаций, в основном, посредством обид и ругательств в мой адрес. С этим пора покончить. Его место теперь будет слева от меня, а своё внимание он должен направить наружу. Своими действиями он должен меня поддерживать, а не работать против меня. Я несу ответственность за всех, не он, но он может помочь мне. Контролёр успокоился, но всё-таки чувствовал себя неуверенно. Ему нужно свыкнуться с новой ролью. Тем не менее фигурки заняли на доске новые места. И мне это нравится.

Прошло несколько дней, и я по-прежнему чувствую себя хорошо. Когда я направляю своё внимание внутрь, я вижу, что мои внутренние части расположились в новом порядке. Я чувствую себя спокойно и уверенно...»

Автор: Психотерапевт Рика Рехберг (Rica Rechberg).

Специализируется на системных расстановках индивидуально и в группе, работе с внутренней семьей, работе с травматизированными клиентами, развила собственный метод работы – расстановку с матрешками. Занимается коучингом для студентов и выпускников школ, профессиональным ориентированием. Владеет техниками эмоциональной свободы.

Рика получила образование в области педагогики, дополнительное образование как системный терапевт, с 1992 года практикует в собственной клинике. С 1995 года занимается семейными и организационными расстановками, член DGfS-IAG. Особые методы, которые Рика использует в своей работе: онлайн и телефонное консультирование и расстановки, краткосрочная терапия пар, расстановки с внутренней травматизированной семьей.

По информации портала Расстановщик.