Трансформационная игра на достижение целей

Семейная расстановка: как и когда она помогает

Гюнтер Шрикер

Семейная расстановка: как и когда она помогает? А помогает ли вообще?

Что воспитывает в нас наша работа за десятки лет практики? Становишься ли ты «асом» в своем деле или, как ещё говорят, «глыбой»? На мой взгляд, один из признаков хорошей терапевтической работы таков: первоначальное восхищение и благодарностъ никуда не уходят, а становятся со временем лишь глубже. Это не дает «забронзоветь», - поддерживает динамичность и остроту восприятия, то из коллег эти слова покажутся слишком скромными. Нам больше нравится слышать фразу: «На сегодня системная и семейная расстановка стала одним из самых успешных и эффективных методов психотерапии и консультирования в мире».

Реклама, эмпирические доказательства эффективности, сообщения обуспехах, награды и призы — сегодня моё мнение о них изменилось. Возможно, стремление совсем не соответствует самому духу работы с расстановками, как я все больше и больше убеждаюсь.

Всё заново

Никто не знает заранее, что откроется в процессе расстановки. Даже после долгих лет практики я избегаю строить гипотезы, основываясь на своём предыдущем опыте, иначе всякий раз я бы сравнивал с тем, что мы знаем или думаем, что понимаем. Из-за этого расстановка перестала бы быть живой. Мысленные очки накопленного опыта мешают нам видеть то, что происходит перед глазами.

Расстановки действуют непосредственно. Сияющие глаза, живое выражение лица, глубокая расслабленность и прочее видны сразу. Некоторые участники (как мужчины, так и женщины) отмечают впоследствии положительные изменения в своей жизни. Есть ли основание связывать такие перемены с расстановочной работой? Оставим этот вопрос открытым.

Если мы будем строить наши представления, цели, надежды и ожидания на основе своих предыдущих успехов, наша работа станет менее эффективной. Как же тогда готовиться и настраиваться на такую работу?

Результаты

Кто там?

Некоторое время назад ко мне на приём пришли родители со своим 12-летним сыном. Перед тем мать сообщила по телефону, что из-за неоперабельной опухоли в мозгу ребёнка врачи констатировали, что жить ему осталось два- три месяца.

Как подготовиться к такому приёму? Я отбрасываю всякие планы, представления, пожелания и возможные стратегии. Из мысленной картотеки всплывают вопросы, типа: «Кто таким образом связан с мальчиком? Кого он приведёт с собой? Кого он любит?». Я отмечаю про себя эти вопросы и готовлюсь к приёму.

Когда они пришли, мальчик испуганно смотрит на родителей.

- Ты волнуешься за родителей, — говорю я.
- Да, — отвечает он тихо.
- Потому что к тебе кто-то постучался, да?
- Да.
- Ты знаешь, кто это?
- Да, это моя болезнь, опухоль.
- Болит голова?
- Да, всё сильнее и сильнее.
- Знаешь, что врачи говорят?
- Да, в больнице вчера сказали, что мне недолго осталось.
- Так кто к тебе постучался?
Молчание. Потом мальчик посмотрел на меня и сказал:
- Смерть.
- Прислушайся, к тому, как она стучит. Может быть, ты сможешь ей мысленно ответить.
После нескольких секунд молчания мальчик произнёс:
- Я слышу её стук.
- Скажи ей это.
- Я слышу, как ты стучишь.

Отец, мать и сын молча сидят на своих местах и прислушиваются. Никто не двигается. Когда они уже уходили, мальчик произнес: «В моей голове стало совсем холодно». Этот диалог я записал сразу по завершении приёма.

Сегодня я проходил мимо дома этой семьи. Допустимо ли для терапевта интересоваться развитием событий? И если он что-то узнает, может ли рассказать об этом ещё кому-нибудь? Терапевту многое непозволительно. Из уважения к клиентам, к себе и к тем могущественным силам, которые явно или неявно проявляют себя в работе. Но право на тихую радость и чувство благодарности у терапевта не отнять. Даже если, казалось бы, на то нет каких-то особых причин.

Поведение терапевта

Какова была роль терапевта в описанной ситуации? Совсем незначительной. Он не мог ни отыскать сравнимых событий в прошлом семьи, ни, учитывая горе родителей, позаботиться о возможном развитии событий в будущем. Он мог лишь присутствовать, воспринимать происходящее, не пытаясь вмешиваться или что-то изменить. Системные события в семье не давали никаких зацепок. Оставалось только присутствие с мальчиком в настоящем моменте и наш диалог, который затронул что-то, находящееся в другом измерении.

Постижение

Наша любовь становится сильнее и глубже, если нам открывается новый взгляд на что-то знакомое. Такое понимание происходит не из знания или толкования. Понимание в расстановке происходит в переживании того момента, когда удается по-настоящему увидеть и узнать человека. В этом процессе участие наших собственных мыслей, суждений, интерпретаций, воспоминаний, предвзятых мнений и опыта минимально. Также бесполезны здесь и образы и картины пережитого ранее.

Когда смотришь на другого и видишь его непосредственно таким, каков он есть, одновременно испытывая сильные чувства, и осознаёшь самого себя таким, какой ты есть, то это создаёт новые, живые контакты без каких-либо оговорок и оценивания. Достаточно одного мгновения такого переживания — и мир начинает изменяться.

Перемены

Звонок отца

Рождение Ютты (26 лет) было результатом кратковременной связи её матери с женатым мужчиной, который остался со своей семьёй. Ютта видела своего тишь однажды и практически его не помнит.

В её расстановке «отец» и «мать» стоят обнявшись, и кажется, ничто не может их разъединить. «Но ведь это не так на самом деле», — говорит Ютта, стоя , ними. Я, как ведущий, говорю ей единственную фразу: «Ты плод настоящей любви, которою мы видим здесь». Ютта долго смотрит на родителей, которые потягивают к ней руки. На какой-то момент она проникается этой картиной счастливой семьи, её лицо просветлело, и она медленно подходит к родителям.

На следующее утро она сообщает: «Вчера, как раз во время расстановки, мне домой позвонил мой отец и оставил сообщение на автоответчике, что хотел бы Меня увидеть».

Сюрпризы

С результатами расстановок нужно быть осторожным. Тот, кто пробуждает в человеке надежды и ожидания, может навредить процессу выздоровления. Семейный расстановщик никого не лечит. Если же в расстановке и происходит какое-то исцеляющее или благотворное движение, то расстановщик в данном случае — всего лишь один из многих винтиков в большом механизме.

Его можно сравнить с известным образом — взмахом крыла бабочки, который может вызвать мощный ураган. Возможно, системный расстановщик ещё менее значим, чем взмах крыла бабочки. Он может даже оказаться совершенно бесполезным, несмотря на все свои усилия. Расстановщик в моём представлении старается сделать свою работу в меру своих сил и возможностей и одновременно замещает собою такие элементы, как Бесполезность, Незнание и Ошибки. Чрезмерные ожидания вредят не только клиенту, но и терапевту.

Периодически мне встречаются люди, которые сами себя называют целителями и при этом чувствуют полное истощение и упадок сил. Нужно ли знать, что или кто именно исцеляет? Всё-таки должна оставаться тайна, перед которой все мы мелкие сошки. Расстановка может в этой связи быть хорошим средством, помогающим оставаться маленьким по отношению к Великому и Необъяснимому.

Утрата ребёнка

Семейная пара тяжело переживает смерть своего сына, который умер два года назад в возрасте тринадцати лет. В расстановке его заместитель падает на пол и замирает. Кажется, он никого не слышит и вообще никак не реагирует. Из расспроса мы узнаём о нескольких мёртворождённых и совершенно забытых детях в семьях обоих родителей. Когда родители повернулись лицом к этим забытым детям, их сын радостно улыбнулся и сказал с облегчением: «Вот теперь мне лучше».

На следующий день мать рассказала следующее: «Вчера вечером мы позвонили нашему старшему сыну. Днём, как раз во время расстановки, к нему пришёл дедушка, с которым наш сын не очень любит общаться. Дедушка сказал, что могила младшего сына просела в землю на полметра. Наш сын с дедушкой потом полдня приводили могилу в порядок и при этом на удивление отлично ладили друг с другом».

От рассказа матери вся группа немного содрогнулась. «Могила могла просесть из-за сильных дождей (август 2010 г.), но если смерть вашего сына послужила тому, что между живыми и мёртвыми родственниками установились связи, то мы можем исходить из того, что ваш сын теперь счастлив»

У вчерашнего заместителя мальчика в глазах появились слёзы радости.

Практика для жизни в сегодняшнем мире

Что нам нужно, чтобы выжить в сегодняшнем мире? Что нужно миру от нас?

В расстановке мы можем соприкоснуться с универсальными законами бытия - подключиться к нему в режиме online, а не offline. Сетевое, или, как его часто называют, «новое», мышление нельзя воспитать привычными методами. Вместе с требованиями времени меняется и расстановочная работа. Всё происходит одному принципу: в малом так же, как и в большом, в межличностных отношениях так же, как и в отношениях между странами и народами, в отношении к самому себе так же, как и в отношении к миру. Повсюду мы видим, что существуют принципы жизни, которые не всегда отвечают нашей логике, но которые однозначно соответствуют событиям, связанным с удачами и неудачами.

Иногда, возможно, даже часто, несмотря на все наши желания и планы, нам никак нe удаётся добиться цели. Но если принять обстоятельства и ситуацию такие они есть, то вдруг каким-то загадочным образом ответ или помощь придет к нам откуда-то извне (если они захотят прийти).

Однако самое удивительное, мистическое и религиозное в расстановочной работе — это доступный каждому феномен роли заместителей по отношению к и мёртвым.

Мы связаны с тем Великим, что окружает нас, в гораздо большей степени, чем нам кажется. Часто мы ощущаем, что нас ведут какие-то силы, благодаря которым мы ощущаем благоговение и принимаем нужные решения.

Информация с сайта "Расстановщик" - портал о системных растановках

Гюнтер Шрикер (Guenter Schricker)

Педагог, психотерапевт, коуч, обучающий терапевт Немецкого общества системных расстановок (DGfS), преподаватель Европейской академии системных расстановок (Eurasys) и школы Хеллингера (Hellinger-Sciencia).

Занимается собственным психотерапевтическим образованием с 1975 года, изучает телесно-ориентированные формы терапии (биоэнергетика, гештальт, метод Фельденкрайза) и формы педагогико-терапевтического взаимодействия, например, НЛП, обучался у Берта Хеллингера и других.

Более 30-и лет работал учителем и в школьной администрации, занимался профессиональной подготовкой учителей. Имеет многолетний опыт преподавания в Техническом университете Мюнхена.

Имеет допуск к психологической практике (консультирование, психотерапия, семейная терапия).

В настоящее время проводит семейные и системные расстановки, расстановки на тему образование-работа-профессия, преподает на курсах повышения квалификации для терапевтов, врачей и консультантов в Германии, Австрии, Швейцарии, Италии, Польше. Занимается консультированием в области воспитания и партнерских отношений. Проводит супервизию и семинары для учителей, школьных психологов и воспитателей детских садов. Консультирует руководящих работников и сотрудников на предприятиях и в правительстве. Консультирует предпринимателей и представителей помогающих профессий.